"Ты всегда получаешь чего хочешь, рано или поздно, так или иначе..." Макс Фрай
Это монолог "Весь мир - театр" из Шекспировской пьесы "Как вам это понравится":
All the world's a stage, And all the men and women merely players. They have their exits and their entrances, And one man in his time plays many parts, His acts being seven ages. At first the infant, Mewling and puking in the nurse's arms. Then, the whining school-boy with his satchel And shining morning face, creeping like snail Unwillingly to school. And then the lover, Sighing like furnace, with a woeful ballad Made to his mistress' eyebrow. Then, a soldier, Full of strange oaths, and bearded like the pard, Jealous in honour, sudden, and quick in quarrel, Seeking the bubble reputation Even in the cannon's mouth. And then, the justice, In fair round belly, with a good capon lined, With eyes severe, and beard of formal cut, Full of wise saws, and modern instances, And so he plays his part. The sixth age shifts Into the lean and slippered pantaloon, With spectacles on nose and pouch on side, His youthful hose, well saved, a world too wide For his shrunk shank, and his big manly voice, Turning again toward childish treble, pipes And whistles in his sound. Last scene of all, That ends this strange eventful history, Is second childishness and mere oblivion, Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything
"Ты всегда получаешь чего хочешь, рано или поздно, так или иначе..." Макс Фрай
Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится» (перевод Татьяны Щепкиной-Куперник)
Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль. Семь действий в пьесе той. Сперва младенец, Ревущий громко на руках у мамки... Потом плаксивый школьник с книжной сумкой, С лицом румяным, нехотя, улиткой Ползущий в школу. А затем любовник, Вздыхающий, как печь, с балладой грустной В честь брови милой. А затем солдат, Чья речь всегда проклятьями полна, Обросший бородой, как леопард, Ревнивый к чести, забияка в ссоре, Готовый славу бренную искать Хоть в пушечном жерле. Затем судья С брюшком округлым, где каплун запрятан, Со строгим взором, стриженой бородкой, Шаблонных правил и сентенций кладезь,– Так он играет роль. Шестой же возраст – Уж это будет тощий Панталоне, В очках, в туфлях, у пояса – кошель, В штанах, что с юности берёг, широких Для ног иссохших; мужественный голос Сменяется опять дискантом детским: Пищит, как флейта... А последний акт, Конец всей этой странной, сложной пьесы – Второе детство, полузабытьё: Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
-
-
29.10.2014 в 09:59All the world's a stage,
And all the men and women merely players.
They have their exits and their entrances,
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages. At first the infant,
Mewling and puking in the nurse's arms.
Then, the whining school-boy with his satchel
And shining morning face, creeping like snail
Unwillingly to school. And then the lover,
Sighing like furnace, with a woeful ballad
Made to his mistress' eyebrow. Then, a soldier,
Full of strange oaths, and bearded like the pard,
Jealous in honour, sudden, and quick in quarrel,
Seeking the bubble reputation
Even in the cannon's mouth. And then, the justice,
In fair round belly, with a good capon lined,
With eyes severe, and beard of formal cut,
Full of wise saws, and modern instances,
And so he plays his part. The sixth age shifts
Into the lean and slippered pantaloon,
With spectacles on nose and pouch on side,
His youthful hose, well saved, a world too wide
For his shrunk shank, and his big manly voice,
Turning again toward childish treble, pipes
And whistles in his sound. Last scene of all,
That ends this strange eventful history,
Is second childishness and mere oblivion,
Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything
-
-
29.10.2014 в 10:05(перевод Татьяны Щепкиной-Куперник)
Весь мир – театр.
В нём женщины, мужчины – все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжной сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,–
Так он играет роль. Шестой же возраст –
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса – кошель,
В штанах, что с юности берёг, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта... А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы –
Второе детство, полузабытьё:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
-
-
29.10.2014 в 10:26