Здесь был samar65 )))))
На этом закончу. В принципе из того, что я сохранила и так все уже достаточно ясно, у меня даже ощущение почти самоличного просмотра. Но если спектакль снимут - с удовольствием посмотрю лично!
UPD. Ещё пара примечательных отзывов с фото...
Здесь перевод интересной рецензии.
1 от русского френда.
И на английском 2 от простой фанатки-не-театралки.
Небольшой перевод/пересказНебольшой перевод/пересказ отсюда
Выбор места:
Вид с ряда А х (мои места отмечены х)
Вид с ряда АА х
Если вы хотите, чтобы увидеть спектакль, берите ряд А. Если вы хотите увидеть Мартина Фримана, садитесь в AA. У меня был AA6 в первый вечер и AA7 во второй. Если ваши места на сцене, это означает, что вы посмотрите шоу с другой стороны. Я не жалею об этом вообще. Я чувствовала, что Мартин обращается ко мне так, как он обращается к толпе (или был обращен ко мне, как к массовке). В этом случае, я была к нему ближе, и я могла наблюдать за выражением его лица. Я пропустите действие, когда идут бои между декорациями и рядом А, которые я не очень хорошо видела. А также временами, когда действия происходило между декорациями и и АА рядом. Когда я была на месте AA6, Мартин лежал у моих ног на протяжении пяти минут до конца шоу. Я просто смотрела на его вздымающуюся вверх вниз грудь все это время, игнорируя остальную часть шоу. А он смотрел на меня добрых 3 секунды (вот так). Я перестала дышать и чуть не потеряла сознание. Когда я была на AA7 месте, то попка Мартина было в 2 дюймах от моего лица (да, я знаю, что вы думаете). Много действий произошло прямо перед моими глазами, и мне понравилось это.
В первый вечер, когда он вышел на сцену я дрожала немного и боялась смотреть в его лицо. Я никогда не была на театральных постановках раньше (:buh
, и, очевидно, никогда не была так близко к декорации. Это заставило меня очень волноваться / нервничать в первый вечер. Во второй вечер у меня был лучший контроль над собой.
Мартин был чертовски горяч!
1. Он много потел во время шоу.
2. Он часто смотрел "испепеляющим взглядом".
3. Он вытворял языком всякое.
4. Он ударял кулаком по столу так х
6. Он может заставить аудиторию смеяться по команде.
7. На разных спектаклях, он будет пробовать разные вещи. В течение первого вечера, он назвал Бэкингема "Баки". А на втором спектакле просто использовал "Buckingham». Я призываю людей посмотреть спектакль несколько раз, если это возможно. Мой сосед жаловался мне сначала, что забронировал два спектакля, но после этого он сказал, что это был хороший выбор, и он наслаждался обоими, потому что заметил различия между шоу.
В первый вечер, когда он вышел на сцену я немного дрожала и боялась смотреть в его лицо. Я никогда не была на театральных постановках раньше (
) и конечно никогда не была так близко к декорации. Это заставило меня очень нервничать в первый вечер. Во второй вечер у меня получилось лучше контролировать себя.
Костюмы Ричарда/Мартина:
1. Коричневая униформа[х]
2. Полосатый костюм [х]
3. Подтяжки (тот же полосатый костюм без пиджака)
4. Red 'King' униформа [х]
5. Зеленая военная форма (супер хот)
6. Военная форма без кителя.
Советы на стэйдж доор:
1. Будьте там как можно раньше (быстрее). Много людей бывает по пятницам и субботам. Он не будет делать снимок с вами, но вы можете привести кого-то и этот человек может сфотографировать вас с Мартином, когда он подписывает ваши материалы. Если вы пойдете в будние дни, когда меньше людей, обстановка будет намного лучше. Приготовьте видео или аудио устройство, я поняла позже, что было бы очень приятно, если бы я записала свой разговор с ним.
2. Подумайте, что вы хотите сказать заранее. Я подходила три раза. В первый раз я была в ауте и просто ляпнула что-то случайное. Второй и третий раз, когда я продумала, что хочу сказать и уже имела опыт, оказались намного лучше.
3. Придется подождать (время может варьироваться от 15 минут до часа). Возможно потому, что они должны соблюдать очередь, чтобы принять душ?
4. Он очень хороший и милый. Его голос мягкий и нежный, как звук ангелов. Все три раза, когда я приходила, он подписал всем. В какой-то момент он ждал, чтобы люди проходили вперед, чтобы дать ему вещи на подпись. Он начал подписывать с правой стороны от двери, подписал всем, затем перешел к левой стороне двери.
5. Если вы будете выходить немного раньше конца шоу, делайте это тихо. Сразу за зоной ожидания располагаются места на сцене (здесь зеленые). Собственно сцена находится за ними.
6. Возможно будет идти дождь или бутет холодно, захватите теплые вещи, чтобы ждать не мучаясь.
Наконец-то первый отзыв от русской зрительницы!
Свершилось. Ричард. Третий. Фримен. Свершилось. Ричард. Третий. Фримен.
...И таки да, они это осовременили. Семидесятые? Ну, судя по состоянию телевизоров и наличию факсов - похоже. Но, что ценно - это не главное, они не наслаждаются своей изобретательностью (как неоднократно пострадавшая, свидетельствую - это кое-чего стоит). Мечи, щиты и канделябры (а также бочка с мальвазией, благополучно в наши безалкогольные времена замененная на аквариум с водорослями - вот учитесь, как остроумно избегать столкновений с Политкорректными Отрядами) похерены не зря. Все прибамбасы и рюшечки апдейтинга работают на идею, на ритм и общую картину - от грозного бульканья фотоэлемента в дверях при каждом новом явлении и микрофонов, хватаемых персонажами, когда приходит время что-то официально объявить или кого-нибудь проклясть, до безнадежно дергающихся дверей лифта, не впускающих пытающихся спастись жертв и мучительно, до странности знакомого кабинетика, где два амбала в униформе молча и фоном к очередной сцене, даже без особого освещения, прессуют по всей программе опального братца бывшей королевы (даже лампу в глаза не забыли, не хватало только портрета Сталина на стене, при этом строго нейтрально все, никаких прямых географических намеков).
И да, Мартину удалось, похоже, добавить еще один тип - четвертый, по моему счету - в классификацию Ричардов.
Собственно, это в некотором роде гибрид из уже существующих - инопланетянин и остервенелый гопник - но целое в очередной раз, как у талантливых людей бывает, оказалось больше своих частей и слагаемые совместились во что-то качественно новое. Ибо получился в итоге небывалый до сих пор - и совершенно естественно вписавшийся в Шекспира - Ричард-бюрократ. Машинка, работающая четко по программе. И совершенно, напрочь, не воспринимающая никакой метафизики (то есть, проклятий побаивается, но в целом довольно рационально, как другой прячется от дождя). Все у него явно насквозь продумано и ничего на него не действует. (Развлечь может, разозлить - бывает, особенно когда недодают что-то с его точки зрения положенное *а положено ему по умолчанию все, этот постулат там незыблем* или пытаются возникать на любую тему, - но как-то смутить, вызвать любой вариант эмпатии или хотя бы огорчить... это уж извините. Глаза - медные пятаки и одновременно черные дыры. Ухмылочка прочитывается почти в любой момент существования на сцене, и чем она благодушнее, тем более людоедская, причем ему для этого даже скалиться не надо). Даже свой знаменитый начальный монолог обращения в негодяйство - "решился я свершать злодейские дела" гражданин Йорк произносит, как план работ на ближайший период составляет, отчетно-сосредоточенным тоном, пункт за пунктом, со вкусом, но деловито. (Там вообще очень четко и здорово это оформлено: он это все говорит в режиме остановившегося времени - окружающие замирают и уходят в сумерки, это нам его мысли, невидимые другими, овеществляют, он не вслух это выдает, на самом деле, а помалкивает про себя, смешавшись с общим весельем победителей, жестяным бухгалтерским звуком, но при этом с обертонами бряцающего кимвала).
Это вообще очень деловитый Ричард, такой "человек на все времена", всегда оказывающийся в нужном месте, всегда создающий у всех ощущение, что все устроит, бесконечно вкрадчивый до поры, простенько-сентиментальный с одними, сочувственно-твердый с другими, на него так удобно рассчитывать и так не приходит в голову бояться - когда дело доходит до претензий на трон, никто даже сообразить не успевает, что происходит, как-то все получается само собой. И одновременно настолько безмятежно наглый, неостановимо, спокойно бесстыже-напористый, что та же королева Анна банально не может поверить в то, что видит перед собой. И сама придумывает ту самую безнадежно-безумную любовь Ричарда к себе и даже его раскаяния, потому что - ну не может же быть! Ну что-то же должно стоять за этим выпяченным подбородком, остановившимся взглядом, шутовским коленопреклонением и полным отсутствием реакции на весь ее гнев и угрозы! Не просто же так он лезет на рожон и бульдозером накатывает на вдову убитого им же...
Просто, дамы и товарищи, просто. Просто он хочет того, чего он хочет, и никаких других причин не нужно, и никак иначе действительности развиваться он не позволит. Работящий индивидуум и весьма ответственно к своим задачам подходящий - вечный двигатель такой, с гримасой на любой случай жизни и терпением удава (каковые периоды ему явно скрашивает предвкушение - надо видеть, с каким насмешливым удовольствием он ест своих будущих жертв глазами, именно ест, с хрустом, с чавканьем, молча презирая прямо в лицо, не переставая любезничать и похваливать). Работает, надо сказать, иногда грубовато - когда организованная им же делегация просителей его на царство является "нарушить уединение благочестивца", он такой цирковой балаган устраивает из своей телесной немощи (так-то на нее особо не жмут, горб скорее похож на сутулость и ногу чуть подволакивает, а тут прямо начинает вихляться всем телом, как бы из последних сил удерживая баланс почти беспорядочно болтающихся плеч и совершенно в другую сторону закручивающегося таза), что вспоминается одновременно резко усилившийся у власти грузинский акцент Иосифа Виссарионовича и булгаковское цирковое представление свиты Воланда *да тут еще и Бэкингем ораторствует-юродствует с хорошо разыгранным административным восторгом и припадочным патриотизмом не хуже любого Бенгальского, аж очки подпрыгивают и усики вот-вот на сторону свернутся*. Но, как говорится, важнее всего результат, а этот перебор у этого Ричарда всегда и везде эффективен. Чего у него не отнимешь - это способности заканчивать начатое. Хватка бульдожья, да, на всех уровнях, вплоть до прямо физического: в драке выглядит хлипковато (даже против женщин) но вцепляется пиявкой и передавливает-таки. Там в конце он и призраков зарежет (по второму разу, ага, в замогильно-зеленом свете, так что упомянутый Бекингем, не будь дурак, провозгласив свою часть проклятия, благоразумно сам смоется обратно в преисподнюю от греха), и на револьвер Ричмонда попрет с рычанием, когда выяснится, что деваться некуда, и коня не будет. (Кстати, это самое прославленное "коня!" у него звучит, как "эй, ты лошадь... а давай ты меня спасешь, а?" Чем не страдает Ричард Фримена, так это высокопарностью и манией величия, ему пофиг на то, чтобы выглядеть красиво, у него все по делу, и когда он кривляется, то чисто ради кайфа, совершенно как-то инстинктивно. Ну вот прет его, когда, например, бывшая королева, у которой он высуливает последнюю дочь *предварительно прикрутив к стулу*, неуклюже и сжавшись, улепетывает от его головорезов, так прет, что он аж передергивается и умиленно сам съеживает плечики и сводит коленки, типа, ути, какая она вся стеснительная, "плутовка, шалунья, какая теплая лапка", мгм. Зал на это короткое движение судорожно заржал, потому что действительно фарс-гиньоль, но при этом концентрация чего-то такого реального, что хорошо, что я это смотрела не на ночь. И когда можно включить барабанное звуковое сопровождение в ответ на очередные проклятия доставшей матушки - тоже прет: подергивает головой в ритм, скалится, пялится... хотя довольно злобно, видно, чувствуя, что тут, как с той же Анной, не получится, ни обаять уже, ни напугать).
Короче, в общем и целом, там да, нет Великого и Прекрасного в Своей Ужасности Зла - и деревянных игрушек оскорбленного калеки нет тоже, и, пожалуй, случайно залетевшей в наш мир и не совпавшей с ним Чуждой Сущности можно также не искать. Для этого человека - человека-человека, почтеннейшие, не обольщайтесь - просто тупо не существует ничего, кроме себя и своих желаний. И он реально праведно бесится и стервенеет, если ему не подают желанное блюдо, а любой, на ком в данную секунду есть желание и возможность оторваться, воспринимается законной добычей. И очередную жертву он давит даже без злости, а все с тем же вкусом и усердием исполнителя своих священных желаний. (И еще потом обнюхает и утробно порычит, причем выглядит это так естественно, что я не завидую первому ряду). А желания те - крайне базовые. Уровень джунглей по Дарвину (может быть, с небольшими обертонами Фрейда, но не о сексе, а о власти и доминировании). В некотором роде, Ричард Фримена - это воплотившаяся в одном конкретном индивидуе толпа в худшем смысле этого слова. Живущая на инстинктах, танком без тормозов прущая к желаемому и радостно сложившая с себя любую ответственность. А теперь представьте себе, если такое еще и талантливо и обладает хитростью сумасшедшего (хотя три четверти оной хитрости обеспечивается простодушием окружающих, слишком в свою очередь занятых собой, чтобы замечать творящееся вокруг или отвлечься от текущей выгоды). Интересы, так сказать, возведенные в абсолют. Человек практический - аж до крайности. Ничего личного, просто "хочется мне кушать". (Он даже местами способен оценить - в своей системе предпочтений - качества своей дичи, так сказать. Надо видеть, с каким удивленным и просто-таки веселым одобрением он реагирует на издевательства младшего из стоящих у него на пути принцев, когда тот изображает калечества дядюшки, пыхтя и прихрамывая *кстати, в этот момент родство с тем дядюшкой вспыхивает яркими красками*. Типа, какой не по годам развитый умница, хоть кто-то нормальный среди окружающих занудных дебилов, еще от горшка два вершка, а прямо как человек, приятно посмотреть... Потехе - час, делу - время, одно другому не третье).
Так что когда начнутся те самые ночные кошмары и воспоминания с парадом погубленных в воспоминаниях, то ощущение такое, что марионетку просто заело и машинка сломалась. Он даже говорит на разные голоса, и скорость выпаливания фраз доходит до световой (но при этом слышно каждую букву - английская театральная школа, блин), как будто, потеряв нить, пытается ее поймать, как будто где-то какое-то колесико соскочило и завертелось мимо зубчиков, что-то не сработало, где-то не сошлось, что-то начало происходить беспричинно, и лицо у него такое озадаченное, и улыбка нервно скособочена, как будто все пошло не так на пустом месте, то ли завод кончился, то ли сам себя перехитрил - налюбив всех, не верит никому и отовсюду ждет нехорошего. Вне резона. Просто по принципу перехода количества в качество. Почти уже повизгивает - "ведь я люблю себя" - чтобы не начать себя же рвать когтями...
И что особенно прекрасно в этой дерущей морозом по коже почти уже комедии (сколько раз аудитория за время спектакля "восхохотавше под лавкою", я лично со счета сбилась, в этом смысле данная постановка точно рекордсмен, Брехт отдыхает) - это то, что актеру не приходится работать ни "за всех", ни, тем более, "против всех". Там все со всем сведено, всем есть место и, повторюсь еще раз, все обосновано и проявлено. Весь настрой спектакля соответствует герою - все предельно ярко, доступно и беспощадно. Никаких вам, любезная аудитория, абстрагажей, никакого шанса умозрительно, без конкретики, не видя результатов наслаждаться ричардовским мастерством гениального негодяя - все его подвиги поданы предельно наглядно и без всякой эстетизации, от долго и терпеливо висящей в руке исполнителя заказа окровавленной головы Хастингса, которой Ричард еще долго вычитывает свои наставления, до прямо на сцене собственноручно истребленной Анны (это насчет драки с женщиной и утробных звуков над телом - она ведь реально отбивается, никаких там "в книжке написано, что ты умираешь, так не задерживайся"). Только что мальчиков-наследников все ж милосердно-канонически приканчивают не у нас на глазах, но и то убийца является с сообщением настолько расхлюстанный, вдрызг даже не нахлеставшийся, а явно обдолбанный, не очень даже реагирующий на кидающегося на него с требованием отчета короля - что это многое дает понять о процессе. Даже руки *на которые он все время смотрит* все еще растопырены и согнуты в локтях... (Кстати, ах какие там мальчики. Ну какие потрясающие мальчики. Особенно старший. Лет тринадцать человеку много-много, - а элегантность *без всякого напряга, как в ней родился*, достоинство и сдержанная воспитанность, в которой самоуважение безоговорочно предполагает уважение к другим, просто какие-то запредельные. И все это за пять минут сценического времени. Его даже жалеть как-то не получается, он выше этого, реально. Дживз мог бы с ним на равных разговаривать ).
И загроможденное пространство, в котором всем тесно (но в которое при этом поразительно многое помещается, от того самого кабинетика до заваленного разрушениями поля боя, напрямую выходящего в банкетный зал и опустевший тронный холл)...
И беспощадно-безжизненный белый свет вперебивку с похоронным зеленым и потусторонним сумеречным стробоскопом.
И смесь прозаических реалий, тех самых погон, беретов, лифтов и автоматов, с не менее спокойно в этом во всем существующей мистикой - еще более убедительной в своей бесцеремонной доступности, чем любое этнографическое ретро: когда Маргарита из побежденного ланкастерского дома проклинает род и присных Ричарда, она вообще держится бестревожно, как может только призрак. (Ну или человек в окончательном отчаянии, конечно, но вот эти седые космы над праздничным белым шелковым платьем, этот звучно-раскатистый голос и не менее обстоятельный, чем у самого Ричарда, тон, в сочетании с босыми ногами и непринужденно-величественной позой - встала, не торопясь, на конторский столик и изложила всем сестрам по серьгам, - от этого реально отдает неуязвимостью и вечностью). И потом еще присутствует при каждой казни, при каждой гибели, неотрывно вглядываясь в погибающих - нет, не прямо радуясь их гибели, но как-то будто насыщаясь, что ли, этим зрелищем, будто видя в этом какую-то необходимость... (А уж с каким кайфом вышеупомянутые покойники в вышеупомянутую Ночь Кошмаров припоминают Ричарду все хорошее и насылают на него все плохое, это прямо вообще - Хастингс, тот аж даже хрюкает на радостях). Такой вроде бы приземленный вариант прочтения Шекспира - и так доходчиво подает постулат, что "брань на вороту не виснет", "сила солому ломит", "правда хорошо, а счастье лучше" и прочая житейская мудрость подобного же рода... ну, скажем, не столь безусловны и надежны, как может показаться на первый взгляд. Что натворенные гадости таки могут накопиться до критической, материализующейся массы - и срикошетить по всему периметру... (Может, возникшая у меня в зале мысль, что тиранов, хотя бы потенциальных, стоило бы водить на этот спектакль для хоть какой-то вероятности профилактики, и несколько наивна. Но что им не понравилось бы - готова поручиться).
И близкое - буквально стол в стол, до электрического разряда близкое - соседство двух лагерей перед последним боем, Ричард напротив Ричмонда, чуть что не хором готовящие каждый свою армию к драке, вроде бы и контрастно, но местами где-то на грани сходства: пока Ричард приглашает солдат и офицеров разделить его цинизм и посмеяться над совестливыми дураками, Ричмонд, местами едва ли не смущенно покашливая, сулит своим едва ли не те же самые удовольствия, только еще "во имя и на основании"...
А как явственно - без всяких постмодернистских изысков и исправлений оригинала, без шитья дел победителям (как в "Макбете" с Шоном Бином когда-то, где Макдуф, едва ворвавшись в замок Дунсинана в гитлеровском прикиде, тут же перерезал ближайших соратников), слово в слово по пьесе - нам дают понять, что ничего не решается обычным уничтожением Дракона... Ричмонд всего только навсего выдает свою победную реляцию с благородными намерениями так старательно и памфлетно-лозунгово, с каким-то при этом безрадостно-затравленным взглядом, и таким безлично-государственным тоном (и актер еще как-то умудряется выглядеть "вживую" несчастливее и напряженнее, чем его же лицо в телевизоре, который напрямую передает населению речь нового правителя), и с таким странным безнадежным надрывом взвывает, закончив запись - одновременно вроде бы торжествующе вскидывая кулаки, - что отсутствие безусловного выхода из положения, созданного всего-то "естественными человеческими стремлениями" просто-таки можно резать ножом, оделяя порциями всех присутствующих.
И что-то еще дополнительно особенное, беспристрастно-четкое, доводящее концентрацию происходящего почти до ощущения дыхания чистилища, пардон ми за пафос, прибавляется к этому всему ярким светом и громкими звуками... почти все из коих - механического, не человеческого происхождения (магнитофон, телевизор, выстрелы, трубы... люди тут редко кричат, даже Ричард, хотя он чаще других: они просто не успевают...)
А потом они все вышли кланяться. И это, я вам скажу, было зрелище (ибо вышли, понятное дело, не переодеваясь и не прихорашиваясь. Практически все, как один - в хлам, по уши, угвазданные кровью, в раздрызганной одежде, лохматые, взмокшие, обильно политые водой из аквариума и вином из ричардовских погребочков (один Ричмонд на этом фоне - незапятнанно-аккуратный в своем голубом беретике и окладистой бороде). Точка вышла символическая, как я не знаю что. Финальный, блин, аккорд. По-моему, народ оценил. *А чтобы мало не показалось, Мартин, позвав всю компанию обратно на бис, повернулся к залу (кстати, зал уж такусенький, что Донмар рядом с ним - роскошный официальный дворец, это уже просто был какой-то Пятый Этаж Ленинградского ТЮЗа, даже публика сидела вокруг, а не напротив)... и, прямо из этого своего десантного наряда, из-под огромного кровавого пятна на личности, из только что живьем евшего партнеров и публику образа взял да и улыбнулся радостно, как он умеет, заразительно, естественно и неотразимо, конкретной улыбкой хорошего человека, настоящей, хоть в палату мер и весов. Сказать, что шаблон взорвался а когнитив задиссонансил нафиг - это ничего не сказать*.
(И опять я, трусливая собственница, побоялась, что отнимут телефон и не сфоткала. О, жалкий жребий мой и все такое).
Отсюда
И ещё одного - с анон соо, сплошной спойлер (практически пересказ)
читать дальше Запускали тех, кто сидел за сценой совершенными засценками, и мы оказывается были немного сценой. На ней вроде опенспейса 60-70 годов, и этих 4 длинных столов хватило для всего. Мартин был офигенный.
Варнинг- я пиесу не читал и теперь особенно интересно, было ли то что увидел, в тексте или нет
Сначала Ричард был в военной форме типа прапора, горб небольшой, не сильно бросается в глаза, хромает, остальные лорды - в костюмах, очках, один - в веселейшем голубом пиджаке тех времен. Ричард издевается, он передразнивает, он поворачивается в зал и приподнимает брови с лицом- вы слышали какую хуйню только что спизднул любезнейший лорд? Зал ржет. Неожиданно, потому что мне кажется, текстом это не предусмотрено. Ричард мелкий ироничный засранец. Очень много мелких движений пальцами - там пошевеливает, там помахивает, все движения очень четкие Часто всхихикавает после своих слов и зал как-то тоже от неожиданности. Ехидный умный карлик. старая вдова в костюме аля Джеки Кеннеди просит о милости - он врубает мафон с барабанами и пока она почти кричит - приплясывает в такт. Уламывает тетку на себе жениться - шантажом и манипуляторством - практически рыдает у нее на коленях, она соглашается, уходит - тут же меняется лицо, вытирает слезки и так подмигивает в зал - типа зацените, какая дурочка. Потом у него костюм в полоску, потом good lords ждут его на собрание - звук спускаемой воды в сортире и из дверки на сцену выходит Ричард в роскошном красном мундире, с саблей, с фуражкой. Всю дорогу этот засранец вызывает фейспалмы и нарастающий страх, а потом прорезается даже немного уважение. Да, гад, знает, что гад, и выбирает им быть.
***
Про жену. В первой сцене - а жена такая высокая сочная блондинка- он ее откровенно чморит и манипулирует. Он просит себя заколоть там по тексту и ссыт, реально ссыт, боже как это сыграно. А потом такой довольный - ага, наебал ))
Другая сцена, с удушением - очень злая сцена, аноны. Это попытка изнасилования. Они как то случайно остаются наедине, она тут же кидается от него, Ричард за ней, по столам, валит за ногу на пол, сдирает одежду, и первоначально да, душит проводом, но он мелкий, одна рука не действует, в рубашке с подтяжками, и такой маленький нелепый человек ловит девицу и начинает ее методично удушать на столе. Это страшно. Он еще и лицом и губами так - шшш, хорошая девочка, успокойся, не шуми. Ее надо убить. - и он ее убивает. Хотя она и милая. Тишина гробовая в зале, девушка хрипит и бьется, а Ричард душит ее одной рукой на столе.
И буквально через минуту заходит очередной лорд и Ричард так плечиком и ручками - ну упс, трупик вот. Смех в зале уже нервический.
При определенном настрое можно разглядеть в этом секс, потом дух убиенной его будет немножко душить, и там тоже такие дикие хрипы - уже Ричарда, что не до секса.
***
Ко второму акту я увидел что первый ряд облачился в черные футболочки и все понял ))) пошли боевые действия у Шекспира, которые были негры с автоматами и дым. Начали зарезать героев. Прямо на коленях у первого ряда вскрыли горло одному типу, забрызгало и второй ряд, который не ожидал. И этот бьющийся труп потащили в бок, так что брызг досталось всему ряду. И потом все кто так или иначе умирал заливались. А еще у Мартина была боевая сцена. Он так быстро красиво и технично убивал солдат. По разному, но вот для меня лично секс сделался когда он бугаю какому то шею свернул. Напомню - маленький ( там все очень здоровые для контраста что ли) практически однорукий, с горбом, в мешковатой военной форме современного вида.
Про голос. Вот у Мартина тот самый голос, когда он рявкает, просто делаешь в штанишки. Оглушительный. Он имеет много текста, и да, это живой Шекспир стихами и надо говорить и быстро и громко. Мартин играет голосом. От шепота - прекрасно слышимого и угрожающего до рявка. Во 2 акте у него есть монолог, когда он просыпается от кошмара и рассказывает как он себя любит - обалденно. Каждое слово - жест, мимика, поза, голос - все работает на впечатление. Анон не настолько крут чтобы понимать не читанного Шекспира на слух, но эмпат мальца, и там было понятно абсолютно все. Каждая блять точечная эмоция.
И кажется я представляю как мог бы выглядеть скандал в семействе Аббингтон-Фриман --- как блять пиздец, если на тебя так орут. Просто раскатывают стальным катком , смотря при этом снизу вверх.
***
Вот в этом алом мундире он из сортира выползал )) на сцену 4 выходы/двери два типа лифта и 2 сортира. У Шекспира часто "какие новости от нашего сиятельного лорда" в спектакле это решено телефонными звонками, факсом, а последний монолог победившей стороны - интересно сделано его один повстанец/воен снимает на такую большую стоячую камеру и основная часть зала видит его произносящим речь, а те, кто сидит на сцене - им развернут старый такой телевизор и там идет как бы трансляция.
***
Вот где вдову над гробом уламывают - там выкачена каталка больничная, на ней голый негр в кровищще и вдова макает в нее руки, а Ричард так брезгливенько морщится. В монологе некой старой женщины Ричард кушает супчик. Потом этот супчик стремительно полетит в морду лорду, принесшему какую-то не очень хорошую новость. Когда облитый, хорошо так облитый лорд исправится с новостью, Ричард протягивает ему салфеточку. Смешно. В какой то момент Ричарду приносят чью-то голову. Когда приперли картонную коробку - ну окей, хорошая метафора. Но блять из нее достали эту голову с месивом и стекающей кровищщей.
В сне Ричарда пробегали малолетние дети - этих двух пацанов 11 и 9 примерно на вид лет всегда очень радушно приветствуют на стейдж дор, потому что молодцы. Они с головами лошадей и тоже в кровищще. Ведьма в виде старой полуодетой женщины тоже пьет кровь тихо за одним из столов.
***
Ричард укладывает всех, дым типа туман все нереальное бегают туда сюда негры с автоматами и в масках, Ричард уходит со сцены с одним ножом в какой то момент, потом возвращается весь в крови - как будто пробита голова - все лицо залито кровью и на этом сумасшедшем лице - огромные глазищщи и сражение с каким-то последним лордом. Он в форме типа голубых беретов даже с беретом и пистолетом. Наставляет на Ричарда. Тот на автомате выставляет кинжал. Это так глупо смотрится, что он играет лицом "бля, вот фигня то вышла, ну и да ладно" и поднимает его снова. В какой то момент он поворачивается к задним рядам которых практически не видно из за дыма и жалко так говорит horse....? Я так понимаю это было полцарства за коня. Зал все еще пытается всхихикнуть. И это так нелепо, так грустно, так сильно и так больно, дергаешься за продолжением, и тут раздается один, очень громкий выстрел. Ричард падает.
***
Я тут много про смех пишу, но никак не могу объяснить словами, почему это такой вынужденный, выдавленный смех. Признаюсь, первые пять минут были очень сильные ассоциации Ричарда с Гитлером. Форма, манеры, только усиков не хватало. Когда он усаживается на свой трон - зеленое офисное кресло - а лорды вокруг скачут - у них был на сцене микрофон, и когда его хватали и начинали восхвалять - аноны, чисто корпоратив, театр абсурда. Вписалось офигенно...
Рецензия от Дейли Мейл
Овации! Овации! Царство за овации!Овации! Овации! Царство за овации!
Молодые фанаты взрываются аплодисментами при появлении Фримана - к раздражению опытных театралов, которые говорят, что это разрушает атмосферу спектакля. Обычно принято аплодировать только перед началом антракта и после заключительной сцены, однако юные поклонники (которых Дейли Мейл считает в основном фанами "Хоббита"), многие из которых впервые попали в театр, губят, по мнению театральных завсегдатаев, самые завораживающие моменты пьесы неуместными криками и хлопками.
Приводят и высказывания нескольких актёров, которые считают, что аплодисменты в середине действия разрушают чары театра, "выбрасывая" зрителей из погружения в историю. Кроме того, особо приветствовать звезду недемократично. В центре внимания должны быть персонажи и содержание пьесы, а не знаменитости. Джуди Денч - великое имя, но вряд ли её поклонники станут вести себя подобным образом.
Дошло до обвинения постановщиков спектакля в том, что они спекулируют на популярности Фримана, тратя огромные деньги на рекламу, чтобы привлечь в театр аудиторию "Хоббита": "Лицо Мартина Фримана на каждом автобусе в Лондоне". И вообще, они нацелены на людей, которые которые проводят большую часть своего времени с проводами в ушах: "Это не столько Ричард III, сколько Ричард в стиле рок". И обильное использование театральной крови, в результате чего первые ряды оказываются забрызганы ею, работает в том же направлении.
Есть и противоположные мнения. Один из самых успешных британских драматургов, Кристофер Хэмптон, не видит проблемы в том, что зрители выражают признательность актёрам посреди спектакля. Ему даже нравится, когда аплодируют во время игры. Он за то, чтобы люди хорошо проводили время в театре, и если им хочется выразить свои чувства подобным образом, он не видит в этом никакого вреда. А привлечение в театр новых зрителей - одна из главных целей в настоящее время.
Фриман не комментирует это, однако режиссёр спектакля Джейми Ллойд защищает такой энтузиазм молодых зрителей. Он сказал, что овации после спектакля относились ко всему актёрскому составу, а не только к Мартину. Зрители приветствовали актёров стоя, не дожидаясь, пока на поклон выйдет именно он. Это была подлинно восторженная реакция публики, в которой смешались разные поколения. Конечно, молодые поклонники, впервые попавшие в театр, более голосистые, поэтому их крики выделялись в конце.
Перевод отсюда
Отличный перевод интересного отзыва о спектакле и Мартине.
Есть спойлеры!
Ну всем хорош Ричард III. Он представляет собой - в лице одного человека - целую фабрику убийств, хотя он больше топ-менеджер этой бойни, чем собственно палач (рубщик). Он манипулирует людьми, но он и доверяется нам. В этом отношении он похож на Ганнибала. Мы провели так много времени в его голове, почему бы нам к нему не проникнуться? Или даже доверять ему. И здесь главная истина о "Ричарде III": каждый знает, что он злодей, поэтому необязательно играть его как злодея.
Мартин Фриман сделал себе имя, играя "хороших парней”, но это чрезмерное упрощение (как и большинство обобщений в СМИ). В его игре есть интеллект и частенько нотки отчаяния (разочарования, неудовлетворенности). В роли Ричарда III он начинает осторожно, но быстро набирает обороты. В сцене, где Ричард делает невозможное и соблазняет Анну над телом мужа, откровенность его подхода одновременно и соблазнительна и пугающа. Если его хороших ребят (роли) мучают собственные добродетели, его плохой парень разочарован отсутствием амбиций у других. Вот почему он убивает, потому что никто так не амбициозен, как он. Это кажется вполне справедливым. По крайней мере, для него. Он прекрасно оправдывает это.
Его игра - это богатое сочетание презрения, раздражительности, смешных моментов и довольно грязного остроумия, в особенности тогда, когда он сталкивается со своими (ночными) кошмарами. Его финальный монолог - это бриллиант, его последние минуты – с лукавым кивком в сторону Индианы Джонса, - абсолютно соответствуют образу подлого, но притягательного короля.
Другие актеры, вступают в бой с той же энергией и радостью: Форбс Мэссон - абсолютно уверенный в себе Гастингс, человек, который воображает себя ловкачем и держателем интриги, и который вдруг понимает, что его голова с самого начала была на плахе. Джина Макки - душераздирающая Элизабет, особенно когда Ричард пытается убедить ее заключить брак с ее дочерью. Она разбита горем и страхом, но все равно не уступает ему ни на йоту. Лорен О'Нил в роли Анны демонстрирует интеллектуального рода стоицизм, она выглядит сделанной из закаленного металла.
Подход Джейми Ллойда к Шекспиру не легковесный. Он бьет в самую болевую точку, как говорится. Я не имею в виду, что он прямолинеен, но он находит свой способ распутать нити, что делает изложение истории очень убедительным. Обстановка 70-х годов является благословением и проклятием спектакля. Я приехал из страны, в которой была реально жесткая диктатура в 70-х и все-в этой постановке – от выцветшего желтого до прерванной помехами телепередачи, - пахло тем самым страхом. Но оформление, само по себе красивое, не функционально: основная декорация состоит из двух длинных столов и пяти более мелких. Актерам уже нет места, чтобы двигаться, и они должны потрудиться, чтобы сохранить динамику
Несмотря на это, энергичность (жизненность) постановки очевидна (несомненна). Она запечетлевает место, где страх идет рука об руку с амбициями, и поток крови, пота и слез - это сознательно принимаемая цена для оплаты места во главе стола - хотя бы в течение нескольких драгоценных мгновений.
В следующем разделе спойлеры. Не читайте, если Вы не хотите испортить впечатление.
Итак, что там с леди Анной? В Шекспировском тексте Ричард женится на ней, а затем освобождается от нее своим обычной коварным способом (ядом или чем-то подобным, где-то за кулисами). Здесь не так. Ричард рассказывает Гэтсби
“Ходят слухи повсюду,
Что Анна, моя жена, заболеет и умрет”.
в присутствии Анны, которая слушает в ужасе. В следующей сцене, Анна - полностью в курсе того, что происходит, - рассказывает Бэкингему:
“Никогда еще ни один час в его постели
Я не насладилась золотой росой сна”.
И после этого, Ричард встречает жену и убивает ее голыми руками. Эта сцена является ужасающей. Анна отчаянно борется, но в конце концов Ричарду удается задушить ее телефонным проводом (это нашло отражение в его кошмаре в конце пьесы). Все это время он пыхтит и мычит (хрюкает), и некоторые из его действий напоминают сексуальные. Это волнует, это опустошает, причиняет боль. Это дезориентирует ( line is crossed - довольно сложная идиома).
Ричард находит странное возмездие в свои последние минуты: оказавшись лицом к лицу с Ричмондом, он имеет с собой только нож, в то время как Ричмонд направляет на него пистолет. Ричард кривится )морщится) от неадекватности своего оружия, кричит знаменитое «Коня!» и Ричмонд стреляет в него. Эта точная комбинация шокирует - глупо, бессмысленно, как любая борьба за власть.
Перевод отсюда.
Забавное дополнение (завидую тому, как приближенно к зрителям устроен театр в Англии! Все для наибольшего впечатления!)
Совет зрителям середины первых рядов.
ПереводЭти места находятся в зоне брызг крови со сцены [Мартин подписался на очередной трешак biggrin.gif ] . Вы можете увидеть засохшую кровь, оставшуюся от предыдущих шоу.
Вам предложат футболку для защиты, которая стоит 5 фунтов, но она не очень-то вам поможет.
Я получила свою порцию крови. Это конечно прекрасно, но она была вся липкая, и и было немного неудобно сидеть до конца спектакля.
Моей сестре обрызгали лицо, кровь была на наших волосах, на руках. [какая прелесть]
Но она легко смывается и отстирывается.
Наслаждайтесь спектаклем!
Отсюда
Мартин на радио ВВС
здесь беседует с Грэмом Нортоном и Марком Бентаном.
UPD. Ещё пара примечательных отзывов с фото...
Здесь перевод интересной рецензии.
1 от русского френда.
И на английском 2 от простой фанатки-не-театралки.
Небольшой перевод/пересказНебольшой перевод/пересказ отсюда
Выбор места:
Вид с ряда А х (мои места отмечены х)
Вид с ряда АА х
Если вы хотите, чтобы увидеть спектакль, берите ряд А. Если вы хотите увидеть Мартина Фримана, садитесь в AA. У меня был AA6 в первый вечер и AA7 во второй. Если ваши места на сцене, это означает, что вы посмотрите шоу с другой стороны. Я не жалею об этом вообще. Я чувствовала, что Мартин обращается ко мне так, как он обращается к толпе (или был обращен ко мне, как к массовке). В этом случае, я была к нему ближе, и я могла наблюдать за выражением его лица. Я пропустите действие, когда идут бои между декорациями и рядом А, которые я не очень хорошо видела. А также временами, когда действия происходило между декорациями и и АА рядом. Когда я была на месте AA6, Мартин лежал у моих ног на протяжении пяти минут до конца шоу. Я просто смотрела на его вздымающуюся вверх вниз грудь все это время, игнорируя остальную часть шоу. А он смотрел на меня добрых 3 секунды (вот так). Я перестала дышать и чуть не потеряла сознание. Когда я была на AA7 месте, то попка Мартина было в 2 дюймах от моего лица (да, я знаю, что вы думаете). Много действий произошло прямо перед моими глазами, и мне понравилось это.
В первый вечер, когда он вышел на сцену я дрожала немного и боялась смотреть в его лицо. Я никогда не была на театральных постановках раньше (:buh
, и, очевидно, никогда не была так близко к декорации. Это заставило меня очень волноваться / нервничать в первый вечер. Во второй вечер у меня был лучший контроль над собой. Мартин был чертовски горяч!
1. Он много потел во время шоу.
2. Он часто смотрел "испепеляющим взглядом".
3. Он вытворял языком всякое.
4. Он ударял кулаком по столу так х
6. Он может заставить аудиторию смеяться по команде.
7. На разных спектаклях, он будет пробовать разные вещи. В течение первого вечера, он назвал Бэкингема "Баки". А на втором спектакле просто использовал "Buckingham». Я призываю людей посмотреть спектакль несколько раз, если это возможно. Мой сосед жаловался мне сначала, что забронировал два спектакля, но после этого он сказал, что это был хороший выбор, и он наслаждался обоими, потому что заметил различия между шоу.
В первый вечер, когда он вышел на сцену я немного дрожала и боялась смотреть в его лицо. Я никогда не была на театральных постановках раньше (
) и конечно никогда не была так близко к декорации. Это заставило меня очень нервничать в первый вечер. Во второй вечер у меня получилось лучше контролировать себя.Костюмы Ричарда/Мартина:
1. Коричневая униформа[х]
2. Полосатый костюм [х]
3. Подтяжки (тот же полосатый костюм без пиджака)
4. Red 'King' униформа [х]
5. Зеленая военная форма (супер хот)
6. Военная форма без кителя.
Советы на стэйдж доор:
1. Будьте там как можно раньше (быстрее). Много людей бывает по пятницам и субботам. Он не будет делать снимок с вами, но вы можете привести кого-то и этот человек может сфотографировать вас с Мартином, когда он подписывает ваши материалы. Если вы пойдете в будние дни, когда меньше людей, обстановка будет намного лучше. Приготовьте видео или аудио устройство, я поняла позже, что было бы очень приятно, если бы я записала свой разговор с ним.
2. Подумайте, что вы хотите сказать заранее. Я подходила три раза. В первый раз я была в ауте и просто ляпнула что-то случайное. Второй и третий раз, когда я продумала, что хочу сказать и уже имела опыт, оказались намного лучше.
3. Придется подождать (время может варьироваться от 15 минут до часа). Возможно потому, что они должны соблюдать очередь, чтобы принять душ?
4. Он очень хороший и милый. Его голос мягкий и нежный, как звук ангелов. Все три раза, когда я приходила, он подписал всем. В какой-то момент он ждал, чтобы люди проходили вперед, чтобы дать ему вещи на подпись. Он начал подписывать с правой стороны от двери, подписал всем, затем перешел к левой стороне двери.
5. Если вы будете выходить немного раньше конца шоу, делайте это тихо. Сразу за зоной ожидания располагаются места на сцене (здесь зеленые). Собственно сцена находится за ними.
6. Возможно будет идти дождь или бутет холодно, захватите теплые вещи, чтобы ждать не мучаясь.
Наконец-то первый отзыв от русской зрительницы!
Свершилось. Ричард. Третий. Фримен. Свершилось. Ричард. Третий. Фримен.
...И таки да, они это осовременили. Семидесятые? Ну, судя по состоянию телевизоров и наличию факсов - похоже. Но, что ценно - это не главное, они не наслаждаются своей изобретательностью (как неоднократно пострадавшая, свидетельствую - это кое-чего стоит). Мечи, щиты и канделябры (а также бочка с мальвазией, благополучно в наши безалкогольные времена замененная на аквариум с водорослями - вот учитесь, как остроумно избегать столкновений с Политкорректными Отрядами) похерены не зря. Все прибамбасы и рюшечки апдейтинга работают на идею, на ритм и общую картину - от грозного бульканья фотоэлемента в дверях при каждом новом явлении и микрофонов, хватаемых персонажами, когда приходит время что-то официально объявить или кого-нибудь проклясть, до безнадежно дергающихся дверей лифта, не впускающих пытающихся спастись жертв и мучительно, до странности знакомого кабинетика, где два амбала в униформе молча и фоном к очередной сцене, даже без особого освещения, прессуют по всей программе опального братца бывшей королевы (даже лампу в глаза не забыли, не хватало только портрета Сталина на стене, при этом строго нейтрально все, никаких прямых географических намеков).
И да, Мартину удалось, похоже, добавить еще один тип - четвертый, по моему счету - в классификацию Ричардов.
Собственно, это в некотором роде гибрид из уже существующих - инопланетянин и остервенелый гопник - но целое в очередной раз, как у талантливых людей бывает, оказалось больше своих частей и слагаемые совместились во что-то качественно новое. Ибо получился в итоге небывалый до сих пор - и совершенно естественно вписавшийся в Шекспира - Ричард-бюрократ. Машинка, работающая четко по программе. И совершенно, напрочь, не воспринимающая никакой метафизики (то есть, проклятий побаивается, но в целом довольно рационально, как другой прячется от дождя). Все у него явно насквозь продумано и ничего на него не действует. (Развлечь может, разозлить - бывает, особенно когда недодают что-то с его точки зрения положенное *а положено ему по умолчанию все, этот постулат там незыблем* или пытаются возникать на любую тему, - но как-то смутить, вызвать любой вариант эмпатии или хотя бы огорчить... это уж извините. Глаза - медные пятаки и одновременно черные дыры. Ухмылочка прочитывается почти в любой момент существования на сцене, и чем она благодушнее, тем более людоедская, причем ему для этого даже скалиться не надо). Даже свой знаменитый начальный монолог обращения в негодяйство - "решился я свершать злодейские дела" гражданин Йорк произносит, как план работ на ближайший период составляет, отчетно-сосредоточенным тоном, пункт за пунктом, со вкусом, но деловито. (Там вообще очень четко и здорово это оформлено: он это все говорит в режиме остановившегося времени - окружающие замирают и уходят в сумерки, это нам его мысли, невидимые другими, овеществляют, он не вслух это выдает, на самом деле, а помалкивает про себя, смешавшись с общим весельем победителей, жестяным бухгалтерским звуком, но при этом с обертонами бряцающего кимвала).Это вообще очень деловитый Ричард, такой "человек на все времена", всегда оказывающийся в нужном месте, всегда создающий у всех ощущение, что все устроит, бесконечно вкрадчивый до поры, простенько-сентиментальный с одними, сочувственно-твердый с другими, на него так удобно рассчитывать и так не приходит в голову бояться - когда дело доходит до претензий на трон, никто даже сообразить не успевает, что происходит, как-то все получается само собой. И одновременно настолько безмятежно наглый, неостановимо, спокойно бесстыже-напористый, что та же королева Анна банально не может поверить в то, что видит перед собой. И сама придумывает ту самую безнадежно-безумную любовь Ричарда к себе и даже его раскаяния, потому что - ну не может же быть! Ну что-то же должно стоять за этим выпяченным подбородком, остановившимся взглядом, шутовским коленопреклонением и полным отсутствием реакции на весь ее гнев и угрозы! Не просто же так он лезет на рожон и бульдозером накатывает на вдову убитого им же...
Просто, дамы и товарищи, просто. Просто он хочет того, чего он хочет, и никаких других причин не нужно, и никак иначе действительности развиваться он не позволит. Работящий индивидуум и весьма ответственно к своим задачам подходящий - вечный двигатель такой, с гримасой на любой случай жизни и терпением удава (каковые периоды ему явно скрашивает предвкушение - надо видеть, с каким насмешливым удовольствием он ест своих будущих жертв глазами, именно ест, с хрустом, с чавканьем, молча презирая прямо в лицо, не переставая любезничать и похваливать). Работает, надо сказать, иногда грубовато - когда организованная им же делегация просителей его на царство является "нарушить уединение благочестивца", он такой цирковой балаган устраивает из своей телесной немощи (так-то на нее особо не жмут, горб скорее похож на сутулость и ногу чуть подволакивает, а тут прямо начинает вихляться всем телом, как бы из последних сил удерживая баланс почти беспорядочно болтающихся плеч и совершенно в другую сторону закручивающегося таза), что вспоминается одновременно резко усилившийся у власти грузинский акцент Иосифа Виссарионовича и булгаковское цирковое представление свиты Воланда *да тут еще и Бэкингем ораторствует-юродствует с хорошо разыгранным административным восторгом и припадочным патриотизмом не хуже любого Бенгальского, аж очки подпрыгивают и усики вот-вот на сторону свернутся*. Но, как говорится, важнее всего результат, а этот перебор у этого Ричарда всегда и везде эффективен. Чего у него не отнимешь - это способности заканчивать начатое. Хватка бульдожья, да, на всех уровнях, вплоть до прямо физического: в драке выглядит хлипковато (даже против женщин) но вцепляется пиявкой и передавливает-таки. Там в конце он и призраков зарежет (по второму разу, ага, в замогильно-зеленом свете, так что упомянутый Бекингем, не будь дурак, провозгласив свою часть проклятия, благоразумно сам смоется обратно в преисподнюю от греха), и на револьвер Ричмонда попрет с рычанием, когда выяснится, что деваться некуда, и коня не будет. (Кстати, это самое прославленное "коня!" у него звучит, как "эй, ты лошадь... а давай ты меня спасешь, а?" Чем не страдает Ричард Фримена, так это высокопарностью и манией величия, ему пофиг на то, чтобы выглядеть красиво, у него все по делу, и когда он кривляется, то чисто ради кайфа, совершенно как-то инстинктивно. Ну вот прет его, когда, например, бывшая королева, у которой он высуливает последнюю дочь *предварительно прикрутив к стулу*, неуклюже и сжавшись, улепетывает от его головорезов, так прет, что он аж передергивается и умиленно сам съеживает плечики и сводит коленки, типа, ути, какая она вся стеснительная, "плутовка, шалунья, какая теплая лапка", мгм. Зал на это короткое движение судорожно заржал, потому что действительно фарс-гиньоль, но при этом концентрация чего-то такого реального, что хорошо, что я это смотрела не на ночь. И когда можно включить барабанное звуковое сопровождение в ответ на очередные проклятия доставшей матушки - тоже прет: подергивает головой в ритм, скалится, пялится... хотя довольно злобно, видно, чувствуя, что тут, как с той же Анной, не получится, ни обаять уже, ни напугать).
Короче, в общем и целом, там да, нет Великого и Прекрасного в Своей Ужасности Зла - и деревянных игрушек оскорбленного калеки нет тоже, и, пожалуй, случайно залетевшей в наш мир и не совпавшей с ним Чуждой Сущности можно также не искать. Для этого человека - человека-человека, почтеннейшие, не обольщайтесь - просто тупо не существует ничего, кроме себя и своих желаний. И он реально праведно бесится и стервенеет, если ему не подают желанное блюдо, а любой, на ком в данную секунду есть желание и возможность оторваться, воспринимается законной добычей. И очередную жертву он давит даже без злости, а все с тем же вкусом и усердием исполнителя своих священных желаний. (И еще потом обнюхает и утробно порычит, причем выглядит это так естественно, что я не завидую первому ряду). А желания те - крайне базовые. Уровень джунглей по Дарвину (может быть, с небольшими обертонами Фрейда, но не о сексе, а о власти и доминировании). В некотором роде, Ричард Фримена - это воплотившаяся в одном конкретном индивидуе толпа в худшем смысле этого слова. Живущая на инстинктах, танком без тормозов прущая к желаемому и радостно сложившая с себя любую ответственность. А теперь представьте себе, если такое еще и талантливо и обладает хитростью сумасшедшего (хотя три четверти оной хитрости обеспечивается простодушием окружающих, слишком в свою очередь занятых собой, чтобы замечать творящееся вокруг или отвлечься от текущей выгоды). Интересы, так сказать, возведенные в абсолют. Человек практический - аж до крайности. Ничего личного, просто "хочется мне кушать". (Он даже местами способен оценить - в своей системе предпочтений - качества своей дичи, так сказать. Надо видеть, с каким удивленным и просто-таки веселым одобрением он реагирует на издевательства младшего из стоящих у него на пути принцев, когда тот изображает калечества дядюшки, пыхтя и прихрамывая *кстати, в этот момент родство с тем дядюшкой вспыхивает яркими красками*. Типа, какой не по годам развитый умница, хоть кто-то нормальный среди окружающих занудных дебилов, еще от горшка два вершка, а прямо как человек, приятно посмотреть... Потехе - час, делу - время, одно другому не третье).
Так что когда начнутся те самые ночные кошмары и воспоминания с парадом погубленных в воспоминаниях, то ощущение такое, что марионетку просто заело и машинка сломалась. Он даже говорит на разные голоса, и скорость выпаливания фраз доходит до световой (но при этом слышно каждую букву - английская театральная школа, блин), как будто, потеряв нить, пытается ее поймать, как будто где-то какое-то колесико соскочило и завертелось мимо зубчиков, что-то не сработало, где-то не сошлось, что-то начало происходить беспричинно, и лицо у него такое озадаченное, и улыбка нервно скособочена, как будто все пошло не так на пустом месте, то ли завод кончился, то ли сам себя перехитрил - налюбив всех, не верит никому и отовсюду ждет нехорошего. Вне резона. Просто по принципу перехода количества в качество. Почти уже повизгивает - "ведь я люблю себя" - чтобы не начать себя же рвать когтями...
И что особенно прекрасно в этой дерущей морозом по коже почти уже комедии (сколько раз аудитория за время спектакля "восхохотавше под лавкою", я лично со счета сбилась, в этом смысле данная постановка точно рекордсмен, Брехт отдыхает) - это то, что актеру не приходится работать ни "за всех", ни, тем более, "против всех". Там все со всем сведено, всем есть место и, повторюсь еще раз, все обосновано и проявлено. Весь настрой спектакля соответствует герою - все предельно ярко, доступно и беспощадно. Никаких вам, любезная аудитория, абстрагажей, никакого шанса умозрительно, без конкретики, не видя результатов наслаждаться ричардовским мастерством гениального негодяя - все его подвиги поданы предельно наглядно и без всякой эстетизации, от долго и терпеливо висящей в руке исполнителя заказа окровавленной головы Хастингса, которой Ричард еще долго вычитывает свои наставления, до прямо на сцене собственноручно истребленной Анны (это насчет драки с женщиной и утробных звуков над телом - она ведь реально отбивается, никаких там "в книжке написано, что ты умираешь, так не задерживайся"). Только что мальчиков-наследников все ж милосердно-канонически приканчивают не у нас на глазах, но и то убийца является с сообщением настолько расхлюстанный, вдрызг даже не нахлеставшийся, а явно обдолбанный, не очень даже реагирующий на кидающегося на него с требованием отчета короля - что это многое дает понять о процессе. Даже руки *на которые он все время смотрит* все еще растопырены и согнуты в локтях... (Кстати, ах какие там мальчики. Ну какие потрясающие мальчики. Особенно старший. Лет тринадцать человеку много-много, - а элегантность *без всякого напряга, как в ней родился*, достоинство и сдержанная воспитанность, в которой самоуважение безоговорочно предполагает уважение к другим, просто какие-то запредельные. И все это за пять минут сценического времени. Его даже жалеть как-то не получается, он выше этого, реально. Дживз мог бы с ним на равных разговаривать
).И загроможденное пространство, в котором всем тесно (но в которое при этом поразительно многое помещается, от того самого кабинетика до заваленного разрушениями поля боя, напрямую выходящего в банкетный зал и опустевший тронный холл)...
И беспощадно-безжизненный белый свет вперебивку с похоронным зеленым и потусторонним сумеречным стробоскопом.
И смесь прозаических реалий, тех самых погон, беретов, лифтов и автоматов, с не менее спокойно в этом во всем существующей мистикой - еще более убедительной в своей бесцеремонной доступности, чем любое этнографическое ретро: когда Маргарита из побежденного ланкастерского дома проклинает род и присных Ричарда, она вообще держится бестревожно, как может только призрак. (Ну или человек в окончательном отчаянии, конечно, но вот эти седые космы над праздничным белым шелковым платьем, этот звучно-раскатистый голос и не менее обстоятельный, чем у самого Ричарда, тон, в сочетании с босыми ногами и непринужденно-величественной позой - встала, не торопясь, на конторский столик и изложила всем сестрам по серьгам, - от этого реально отдает неуязвимостью и вечностью). И потом еще присутствует при каждой казни, при каждой гибели, неотрывно вглядываясь в погибающих - нет, не прямо радуясь их гибели, но как-то будто насыщаясь, что ли, этим зрелищем, будто видя в этом какую-то необходимость... (А уж с каким кайфом вышеупомянутые покойники в вышеупомянутую Ночь Кошмаров припоминают Ричарду все хорошее и насылают на него все плохое, это прямо вообще - Хастингс, тот аж даже хрюкает на радостях). Такой вроде бы приземленный вариант прочтения Шекспира - и так доходчиво подает постулат, что "брань на вороту не виснет", "сила солому ломит", "правда хорошо, а счастье лучше" и прочая житейская мудрость подобного же рода... ну, скажем, не столь безусловны и надежны, как может показаться на первый взгляд. Что натворенные гадости таки могут накопиться до критической, материализующейся массы - и срикошетить по всему периметру... (Может, возникшая у меня в зале мысль, что тиранов, хотя бы потенциальных, стоило бы водить на этот спектакль для хоть какой-то вероятности профилактики, и несколько наивна. Но что им не понравилось бы - готова поручиться).
И близкое - буквально стол в стол, до электрического разряда близкое - соседство двух лагерей перед последним боем, Ричард напротив Ричмонда, чуть что не хором готовящие каждый свою армию к драке, вроде бы и контрастно, но местами где-то на грани сходства: пока Ричард приглашает солдат и офицеров разделить его цинизм и посмеяться над совестливыми дураками, Ричмонд, местами едва ли не смущенно покашливая, сулит своим едва ли не те же самые удовольствия, только еще "во имя и на основании"...
А как явственно - без всяких постмодернистских изысков и исправлений оригинала, без шитья дел победителям (как в "Макбете" с Шоном Бином когда-то, где Макдуф, едва ворвавшись в замок Дунсинана в гитлеровском прикиде, тут же перерезал ближайших соратников), слово в слово по пьесе - нам дают понять, что ничего не решается обычным уничтожением Дракона... Ричмонд всего только навсего выдает свою победную реляцию с благородными намерениями так старательно и памфлетно-лозунгово, с каким-то при этом безрадостно-затравленным взглядом, и таким безлично-государственным тоном (и актер еще как-то умудряется выглядеть "вживую" несчастливее и напряженнее, чем его же лицо в телевизоре, который напрямую передает населению речь нового правителя), и с таким странным безнадежным надрывом взвывает, закончив запись - одновременно вроде бы торжествующе вскидывая кулаки, - что отсутствие безусловного выхода из положения, созданного всего-то "естественными человеческими стремлениями" просто-таки можно резать ножом, оделяя порциями всех присутствующих.
И что-то еще дополнительно особенное, беспристрастно-четкое, доводящее концентрацию происходящего почти до ощущения дыхания чистилища, пардон ми за пафос, прибавляется к этому всему ярким светом и громкими звуками... почти все из коих - механического, не человеческого происхождения (магнитофон, телевизор, выстрелы, трубы... люди тут редко кричат, даже Ричард, хотя он чаще других: они просто не успевают...)
А потом они все вышли кланяться. И это, я вам скажу, было зрелище (ибо вышли, понятное дело, не переодеваясь и не прихорашиваясь. Практически все, как один - в хлам, по уши, угвазданные кровью, в раздрызганной одежде, лохматые, взмокшие, обильно политые водой из аквариума и вином из ричардовских погребочков (один Ричмонд на этом фоне - незапятнанно-аккуратный в своем голубом беретике и окладистой бороде). Точка вышла символическая, как я не знаю что. Финальный, блин, аккорд. По-моему, народ оценил. *А чтобы мало не показалось, Мартин, позвав всю компанию обратно на бис, повернулся к залу (кстати, зал уж такусенький, что Донмар рядом с ним - роскошный официальный дворец, это уже просто был какой-то Пятый Этаж Ленинградского ТЮЗа, даже публика сидела вокруг, а не напротив)... и, прямо из этого своего десантного наряда, из-под огромного кровавого пятна на личности, из только что живьем евшего партнеров и публику образа взял да и улыбнулся радостно, как он умеет, заразительно, естественно и неотразимо, конкретной улыбкой хорошего человека, настоящей, хоть в палату мер и весов. Сказать, что шаблон взорвался а когнитив задиссонансил нафиг - это ничего не сказать*.
(И опять я, трусливая собственница, побоялась, что отнимут телефон и не сфоткала. О, жалкий жребий мой и все такое).
Отсюда
И ещё одного - с анон соо, сплошной спойлер (практически пересказ)
читать дальше Запускали тех, кто сидел за сценой совершенными засценками, и мы оказывается были немного сценой. На ней вроде опенспейса 60-70 годов, и этих 4 длинных столов хватило для всего. Мартин был офигенный.
Варнинг- я пиесу не читал и теперь особенно интересно, было ли то что увидел, в тексте или нет
Сначала Ричард был в военной форме типа прапора, горб небольшой, не сильно бросается в глаза, хромает, остальные лорды - в костюмах, очках, один - в веселейшем голубом пиджаке тех времен. Ричард издевается, он передразнивает, он поворачивается в зал и приподнимает брови с лицом- вы слышали какую хуйню только что спизднул любезнейший лорд? Зал ржет. Неожиданно, потому что мне кажется, текстом это не предусмотрено. Ричард мелкий ироничный засранец. Очень много мелких движений пальцами - там пошевеливает, там помахивает, все движения очень четкие Часто всхихикавает после своих слов и зал как-то тоже от неожиданности. Ехидный умный карлик. старая вдова в костюме аля Джеки Кеннеди просит о милости - он врубает мафон с барабанами и пока она почти кричит - приплясывает в такт. Уламывает тетку на себе жениться - шантажом и манипуляторством - практически рыдает у нее на коленях, она соглашается, уходит - тут же меняется лицо, вытирает слезки и так подмигивает в зал - типа зацените, какая дурочка. Потом у него костюм в полоску, потом good lords ждут его на собрание - звук спускаемой воды в сортире и из дверки на сцену выходит Ричард в роскошном красном мундире, с саблей, с фуражкой. Всю дорогу этот засранец вызывает фейспалмы и нарастающий страх, а потом прорезается даже немного уважение. Да, гад, знает, что гад, и выбирает им быть.
***
Про жену. В первой сцене - а жена такая высокая сочная блондинка- он ее откровенно чморит и манипулирует. Он просит себя заколоть там по тексту и ссыт, реально ссыт, боже как это сыграно. А потом такой довольный - ага, наебал ))
Другая сцена, с удушением - очень злая сцена, аноны. Это попытка изнасилования. Они как то случайно остаются наедине, она тут же кидается от него, Ричард за ней, по столам, валит за ногу на пол, сдирает одежду, и первоначально да, душит проводом, но он мелкий, одна рука не действует, в рубашке с подтяжками, и такой маленький нелепый человек ловит девицу и начинает ее методично удушать на столе. Это страшно. Он еще и лицом и губами так - шшш, хорошая девочка, успокойся, не шуми. Ее надо убить. - и он ее убивает. Хотя она и милая. Тишина гробовая в зале, девушка хрипит и бьется, а Ричард душит ее одной рукой на столе.
И буквально через минуту заходит очередной лорд и Ричард так плечиком и ручками - ну упс, трупик вот. Смех в зале уже нервический.
При определенном настрое можно разглядеть в этом секс, потом дух убиенной его будет немножко душить, и там тоже такие дикие хрипы - уже Ричарда, что не до секса.
***
Ко второму акту я увидел что первый ряд облачился в черные футболочки и все понял ))) пошли боевые действия у Шекспира, которые были негры с автоматами и дым. Начали зарезать героев. Прямо на коленях у первого ряда вскрыли горло одному типу, забрызгало и второй ряд, который не ожидал. И этот бьющийся труп потащили в бок, так что брызг досталось всему ряду. И потом все кто так или иначе умирал заливались. А еще у Мартина была боевая сцена. Он так быстро красиво и технично убивал солдат. По разному, но вот для меня лично секс сделался когда он бугаю какому то шею свернул. Напомню - маленький ( там все очень здоровые для контраста что ли) практически однорукий, с горбом, в мешковатой военной форме современного вида.
Про голос. Вот у Мартина тот самый голос, когда он рявкает, просто делаешь в штанишки. Оглушительный. Он имеет много текста, и да, это живой Шекспир стихами и надо говорить и быстро и громко. Мартин играет голосом. От шепота - прекрасно слышимого и угрожающего до рявка. Во 2 акте у него есть монолог, когда он просыпается от кошмара и рассказывает как он себя любит - обалденно. Каждое слово - жест, мимика, поза, голос - все работает на впечатление. Анон не настолько крут чтобы понимать не читанного Шекспира на слух, но эмпат мальца, и там было понятно абсолютно все. Каждая блять точечная эмоция.
И кажется я представляю как мог бы выглядеть скандал в семействе Аббингтон-Фриман --- как блять пиздец, если на тебя так орут. Просто раскатывают стальным катком , смотря при этом снизу вверх.
***
Вот в этом алом мундире он из сортира выползал )) на сцену 4 выходы/двери два типа лифта и 2 сортира. У Шекспира часто "какие новости от нашего сиятельного лорда" в спектакле это решено телефонными звонками, факсом, а последний монолог победившей стороны - интересно сделано его один повстанец/воен снимает на такую большую стоячую камеру и основная часть зала видит его произносящим речь, а те, кто сидит на сцене - им развернут старый такой телевизор и там идет как бы трансляция.
***
Вот где вдову над гробом уламывают - там выкачена каталка больничная, на ней голый негр в кровищще и вдова макает в нее руки, а Ричард так брезгливенько морщится. В монологе некой старой женщины Ричард кушает супчик. Потом этот супчик стремительно полетит в морду лорду, принесшему какую-то не очень хорошую новость. Когда облитый, хорошо так облитый лорд исправится с новостью, Ричард протягивает ему салфеточку. Смешно. В какой то момент Ричарду приносят чью-то голову. Когда приперли картонную коробку - ну окей, хорошая метафора. Но блять из нее достали эту голову с месивом и стекающей кровищщей.
В сне Ричарда пробегали малолетние дети - этих двух пацанов 11 и 9 примерно на вид лет всегда очень радушно приветствуют на стейдж дор, потому что молодцы. Они с головами лошадей и тоже в кровищще. Ведьма в виде старой полуодетой женщины тоже пьет кровь тихо за одним из столов.
***
Ричард укладывает всех, дым типа туман все нереальное бегают туда сюда негры с автоматами и в масках, Ричард уходит со сцены с одним ножом в какой то момент, потом возвращается весь в крови - как будто пробита голова - все лицо залито кровью и на этом сумасшедшем лице - огромные глазищщи и сражение с каким-то последним лордом. Он в форме типа голубых беретов даже с беретом и пистолетом. Наставляет на Ричарда. Тот на автомате выставляет кинжал. Это так глупо смотрится, что он играет лицом "бля, вот фигня то вышла, ну и да ладно" и поднимает его снова. В какой то момент он поворачивается к задним рядам которых практически не видно из за дыма и жалко так говорит horse....? Я так понимаю это было полцарства за коня. Зал все еще пытается всхихикнуть. И это так нелепо, так грустно, так сильно и так больно, дергаешься за продолжением, и тут раздается один, очень громкий выстрел. Ричард падает.
***
Я тут много про смех пишу, но никак не могу объяснить словами, почему это такой вынужденный, выдавленный смех. Признаюсь, первые пять минут были очень сильные ассоциации Ричарда с Гитлером. Форма, манеры, только усиков не хватало. Когда он усаживается на свой трон - зеленое офисное кресло - а лорды вокруг скачут - у них был на сцене микрофон, и когда его хватали и начинали восхвалять - аноны, чисто корпоратив, театр абсурда. Вписалось офигенно...
Рецензия от Дейли Мейл
Овации! Овации! Царство за овации!Овации! Овации! Царство за овации!
Молодые фанаты взрываются аплодисментами при появлении Фримана - к раздражению опытных театралов, которые говорят, что это разрушает атмосферу спектакля. Обычно принято аплодировать только перед началом антракта и после заключительной сцены, однако юные поклонники (которых Дейли Мейл считает в основном фанами "Хоббита"), многие из которых впервые попали в театр, губят, по мнению театральных завсегдатаев, самые завораживающие моменты пьесы неуместными криками и хлопками.
Приводят и высказывания нескольких актёров, которые считают, что аплодисменты в середине действия разрушают чары театра, "выбрасывая" зрителей из погружения в историю. Кроме того, особо приветствовать звезду недемократично. В центре внимания должны быть персонажи и содержание пьесы, а не знаменитости. Джуди Денч - великое имя, но вряд ли её поклонники станут вести себя подобным образом.
Дошло до обвинения постановщиков спектакля в том, что они спекулируют на популярности Фримана, тратя огромные деньги на рекламу, чтобы привлечь в театр аудиторию "Хоббита": "Лицо Мартина Фримана на каждом автобусе в Лондоне". И вообще, они нацелены на людей, которые которые проводят большую часть своего времени с проводами в ушах: "Это не столько Ричард III, сколько Ричард в стиле рок". И обильное использование театральной крови, в результате чего первые ряды оказываются забрызганы ею, работает в том же направлении.
Есть и противоположные мнения. Один из самых успешных британских драматургов, Кристофер Хэмптон, не видит проблемы в том, что зрители выражают признательность актёрам посреди спектакля. Ему даже нравится, когда аплодируют во время игры. Он за то, чтобы люди хорошо проводили время в театре, и если им хочется выразить свои чувства подобным образом, он не видит в этом никакого вреда. А привлечение в театр новых зрителей - одна из главных целей в настоящее время.
Фриман не комментирует это, однако режиссёр спектакля Джейми Ллойд защищает такой энтузиазм молодых зрителей. Он сказал, что овации после спектакля относились ко всему актёрскому составу, а не только к Мартину. Зрители приветствовали актёров стоя, не дожидаясь, пока на поклон выйдет именно он. Это была подлинно восторженная реакция публики, в которой смешались разные поколения. Конечно, молодые поклонники, впервые попавшие в театр, более голосистые, поэтому их крики выделялись в конце.
Перевод отсюда
Отличный перевод интересного отзыва о спектакле и Мартине.
Есть спойлеры!
Ну всем хорош Ричард III. Он представляет собой - в лице одного человека - целую фабрику убийств, хотя он больше топ-менеджер этой бойни, чем собственно палач (рубщик). Он манипулирует людьми, но он и доверяется нам. В этом отношении он похож на Ганнибала. Мы провели так много времени в его голове, почему бы нам к нему не проникнуться? Или даже доверять ему. И здесь главная истина о "Ричарде III": каждый знает, что он злодей, поэтому необязательно играть его как злодея.
Мартин Фриман сделал себе имя, играя "хороших парней”, но это чрезмерное упрощение (как и большинство обобщений в СМИ). В его игре есть интеллект и частенько нотки отчаяния (разочарования, неудовлетворенности). В роли Ричарда III он начинает осторожно, но быстро набирает обороты. В сцене, где Ричард делает невозможное и соблазняет Анну над телом мужа, откровенность его подхода одновременно и соблазнительна и пугающа. Если его хороших ребят (роли) мучают собственные добродетели, его плохой парень разочарован отсутствием амбиций у других. Вот почему он убивает, потому что никто так не амбициозен, как он. Это кажется вполне справедливым. По крайней мере, для него. Он прекрасно оправдывает это.
Его игра - это богатое сочетание презрения, раздражительности, смешных моментов и довольно грязного остроумия, в особенности тогда, когда он сталкивается со своими (ночными) кошмарами. Его финальный монолог - это бриллиант, его последние минуты – с лукавым кивком в сторону Индианы Джонса, - абсолютно соответствуют образу подлого, но притягательного короля.
Другие актеры, вступают в бой с той же энергией и радостью: Форбс Мэссон - абсолютно уверенный в себе Гастингс, человек, который воображает себя ловкачем и держателем интриги, и который вдруг понимает, что его голова с самого начала была на плахе. Джина Макки - душераздирающая Элизабет, особенно когда Ричард пытается убедить ее заключить брак с ее дочерью. Она разбита горем и страхом, но все равно не уступает ему ни на йоту. Лорен О'Нил в роли Анны демонстрирует интеллектуального рода стоицизм, она выглядит сделанной из закаленного металла.
Подход Джейми Ллойда к Шекспиру не легковесный. Он бьет в самую болевую точку, как говорится. Я не имею в виду, что он прямолинеен, но он находит свой способ распутать нити, что делает изложение истории очень убедительным. Обстановка 70-х годов является благословением и проклятием спектакля. Я приехал из страны, в которой была реально жесткая диктатура в 70-х и все-в этой постановке – от выцветшего желтого до прерванной помехами телепередачи, - пахло тем самым страхом. Но оформление, само по себе красивое, не функционально: основная декорация состоит из двух длинных столов и пяти более мелких. Актерам уже нет места, чтобы двигаться, и они должны потрудиться, чтобы сохранить динамику
Несмотря на это, энергичность (жизненность) постановки очевидна (несомненна). Она запечетлевает место, где страх идет рука об руку с амбициями, и поток крови, пота и слез - это сознательно принимаемая цена для оплаты места во главе стола - хотя бы в течение нескольких драгоценных мгновений.
В следующем разделе спойлеры. Не читайте, если Вы не хотите испортить впечатление.
Итак, что там с леди Анной? В Шекспировском тексте Ричард женится на ней, а затем освобождается от нее своим обычной коварным способом (ядом или чем-то подобным, где-то за кулисами). Здесь не так. Ричард рассказывает Гэтсби
“Ходят слухи повсюду,
Что Анна, моя жена, заболеет и умрет”.
в присутствии Анны, которая слушает в ужасе. В следующей сцене, Анна - полностью в курсе того, что происходит, - рассказывает Бэкингему:
“Никогда еще ни один час в его постели
Я не насладилась золотой росой сна”.
И после этого, Ричард встречает жену и убивает ее голыми руками. Эта сцена является ужасающей. Анна отчаянно борется, но в конце концов Ричарду удается задушить ее телефонным проводом (это нашло отражение в его кошмаре в конце пьесы). Все это время он пыхтит и мычит (хрюкает), и некоторые из его действий напоминают сексуальные. Это волнует, это опустошает, причиняет боль. Это дезориентирует ( line is crossed - довольно сложная идиома).
Ричард находит странное возмездие в свои последние минуты: оказавшись лицом к лицу с Ричмондом, он имеет с собой только нож, в то время как Ричмонд направляет на него пистолет. Ричард кривится )морщится) от неадекватности своего оружия, кричит знаменитое «Коня!» и Ричмонд стреляет в него. Эта точная комбинация шокирует - глупо, бессмысленно, как любая борьба за власть.
Перевод отсюда.
Забавное дополнение (завидую тому, как приближенно к зрителям устроен театр в Англии! Все для наибольшего впечатления!)
Совет зрителям середины первых рядов.
ПереводЭти места находятся в зоне брызг крови со сцены [Мартин подписался на очередной трешак biggrin.gif ] . Вы можете увидеть засохшую кровь, оставшуюся от предыдущих шоу.
Вам предложат футболку для защиты, которая стоит 5 фунтов, но она не очень-то вам поможет.
Я получила свою порцию крови. Это конечно прекрасно, но она была вся липкая, и и было немного неудобно сидеть до конца спектакля.
Моей сестре обрызгали лицо, кровь была на наших волосах, на руках. [какая прелесть]
Но она легко смывается и отстирывается.
Наслаждайтесь спектаклем!
Отсюда
Мартин на радио ВВС
здесь беседует с Грэмом Нортоном и Марком Бентаном.
@темы: Ричард, перевод, Театр, Мартин Фримен, Фоточги, Публикации, Интервью
-
-
06.07.2014 в 10:22Предложение целиком: "Это тревощаще, это душераздирающе, это уже за чертой".
Вся суть в том, что поступок Ричарда пугает и аморален.
-
-
06.07.2014 в 10:38-
-
06.07.2014 в 12:33От "перейти черту" смысл отзыва несколько меняется: человек пишет, что вначале Ричарда вроде как даже понимаешь и принимаешь, а вот потом он совешает убийство и это уже меняет восприятие, шокирует и отвращает от него (а не вызывает боль и т.п., как в переводе).
Не очень внимательно просмотрела, но вроде бы там больше особых косяков нет. Кое где акценты смещены, но, имхо, для перевода отзыва это не так уж и важно.
-
-
06.07.2014 в 12:35-
-
06.07.2014 в 13:07Переводчик пишет
"Мартин Фриман сделал себе имя, играя "хороших парней”, но это чрезмерное упрощение (как и большинство обобщений в СМИ). В его игре есть интеллект и частенько нотки отчаяния (разочарования, неудовлетворенности)."
Там однозначно "разочарования" - эта фраза четко перекликается с фразой о том, что Ричарда разочаровывает неамбициозность.
Абзац "В следующем разделе спойлеры." в оригинале больше, но там больше бла-бла, а вот следующий абзац-строка прикольный:
"Здесь живут монстры. То есть спойлеры." - первая фраза из детской книги, но имхо дело не в аллюзии на книгу, но в желании подчеркнуть, что дальше спойлры, которые подчеркнут "мостровость" Ричарда.
Абзац
And after that, Richard meets his wife and he kills her with his bare hands. This scene is horrific. Anne puts an almighty fight but in the end Richard manages to choke her with a telephone cord (this is echoed in his nightmare at the end of the play) and cuts her. All the while, he exerts and grunts and some of it is reminiscent of sexual activity. It’s disturbing, it’s harrowing and a line is crossed.
"И после этого, Ричард встречает жену и убивает ее голыми руками. Эта сцена приводит в ужас. Анна борется изо всех сил, но в конце концов Ричарду удается задушить ее телефонным проводом (это эхом отражается в его кошмаре в конце пьесы) и зарезает ее [переводчик потерял этот момент, а он важен. И, насколько я поняла, именно об этой кровавой бане писали в предупреждениях насчет первых рядов]. Все это время он напрягается и хрипит, и кое что из этого напоминает действия сексуального характера. Это тревощаще, это душераздирающе, это уже за чертой."
Откуда взялось хрюкание я еще понять могу, но откуда явились пыхтение и мычание...
-
-
06.07.2014 в 16:30Констанция Волынская, да простит меня переводчица, но возможно это личные ощущения добавились?
И почему ты сама не переводишь? У тебя бы отлично получилось!
-
-
06.07.2014 в 16:39Неее.
Очевидцы пишут, что количество трупов там так велико, что они перестали считать! Там чуть ли не в каждой сцене кого-нибудь убивают!
-
-
06.07.2014 в 16:42А зачем? У меня полное ощущение, что это никому не нужно.
-
-
06.07.2014 в 17:21-
-
06.07.2014 в 17:39-
-
06.07.2014 в 17:44