Изменчивая логика Стивена Моффата.
Алиса растерялась.
В словах Болванщика как будто не было смысла,
хоть каждое слово в отдельности и было понятно.
В словах Болванщика как будто не было смысла,
хоть каждое слово в отдельности и было понятно.
читать дальшеВ интервью по поводу ухода Стивена Моффата с поста шоураннера "Доктора Кто" режиссёр Рейчел Талалэй рассказала, как тот на какой-то её вопрос о монтаже бросил: «Логика изменчива, поэзия неизменна».
Эта эффектная фраза вполне описывает кредо, на которое опирается творческий метод Моффата. Все желающие уже сполна убедились, что искать логику в творениях Моффата - занятие довольно бессмысленное, зато они буквально переполнены поэтическими образами, символами, метафорами, которые каждый может толковать по своему усмотрению и получать при этом свою собственную "картину в голове". Такова уж природа поэзии.
Правда, случается, что поэтический размах моффатовской фантазии закручивает сюжет так замысловато, что ошарашенному зрителю не удаётся сложить из паззлов ничего цельного, но поэтическое впечатление невиданной силы он получает в любом случае. Чего стоит, например, Доктор, в серии "Ниспосланный с небес" пробивающий кулаком(!) гору(!!) из материала в четыреста раз твёрже алмаза(!!!) в течение четырёх с половиной миллиардов(!!!!) лет. Если вы, пройдя по ссылке, попробовали прочитать сюжет и потерялись в его поворотах, не огорчайтесь - тут та же история, что и с "Трубадуром" Верди. Перед исполнением этой оперы любят рассказывать, что тому, кто сумеет внятно изложить её сюжет, некогда была обещана крупная денежная сумма, однако прошло столетие, а приз так и остался невостребованным. Публика давно оставила попытки разобраться, кто там кому и почему, и просто наслаждается великолепными ариями. То же самое следует делать и зрителям моффатовских сериалов. По словам Талалэй, сам Моффат, увидевший "Ниспосланного с небес" после завершения монтажа, воскликнул: «Я и не думал, что толково получится!» (то есть сценарий был ещё более бестолковый). Так что просто отключите мозги анализ и логику и наслаждайтесь неизменной поэзией.
– Чем ворон похож на конторку? – спросил он наконец.
И всё бы ничего, да вот проблема: главным романтическим героем своей очередной телепоэмы Моффат решил сделать Шерлока Холмса, титульной характеристикой которого является неумолимая логичность, со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде соответствующих зрительских ожиданий и специфики значительной части аудитории. Ничего удивительного, что ему пришлось столкнуться с неудовольствием этой части зрителей. Как мы помним, сам Шерлок Холмс был не слишком доволен тем, что доктор Уотсон придавал своим рассказам неуместный, по мнению сыщика, оттенок романтизма. Впрочем, читатели бы с ним не согласились - автору удалось найти идеальный баланс между логичностью и поэтичностью повествования.
Поначалу, казалось, удалось это и авторам сериала. Правда, на логику он хромал с самого начала, но первые сезоны спасала опора на литературную канву. Хотя множество вопросов осталось без ответов, но всегда можно было на "Позвольте, а почему...?" парировать "А потому что так у Конан Дойла". Холмсоманы с восторгом отыскивали бесчисленные параллели, отсылки, пасхалки и аллюзии на канон, в то время как любители психологической драмы увлечённо занялись анализом характеров и отношений героев - всем нашлось дело, и зрители с авторами остались весьма довольны друг другом.
Первый звонок прозвенел, когда короткий сезон внезапно закончился клиффхангером. Вместо традиционного завершённого сюжета авторы предъявили подвешенную историю, оставив её без развязки до следующего сезона. Тут-то оно и случилось: новообращённые фанаты сериала решили, что им предлагают игру в расследования, где роль детектива предоставлена им самим, и нашли эту игру восхитительной. Весь долгий хиатус они с упоением генерировали версии и искали разгадки. Их даже не насторожило то, что авторы слили развязку в начале второго сезона, наскоро подсунув скомканное неубедительное разрешение "безвыходного положения". А зря - то, что зрители сочли одноразовой шуткой, стало фирменным авторским приёмом.
Но тогда никто этого не осознавал, хотя первая же серия нового сезона являла собой квинтэссенцию Моффат-стайла: мощный поток поэзии и романтики, маскирующий абсурдность сюжета. Кто, например, попытался понять, чем, собственно, Ирен шантажировала Майкрофта? Зрителям было не до того: они принялись бурно обсуждать вопрос "а была ли это любовь". В этом и фокус: Моффат оперирует не разумом, а чувствами, стараясь оглушить публику шквалом эмоций, заставить её переживать, не оставив времени и ресурсов для поисков логических связей (да-да, совсем как Шерлока). Его девиз - "чувства важнее интеллекта" (так что отбросьте последний и не приставайте с неуместными вопросами), что он с переменным успехом и пытался вбивать в головы аудитории на протяжении всего сериала. В этом отношении "Скандал в Белгравии" представляет собой такой же шедевр, как и "Ниспосланный с небес": оба знаменуют абсолютную победу эмоций зрителя над его разумом.
– Какой же ответ?
– Понятия не имею, – сказал Болванщик.
– И я тоже, – подхватил Мартовский Заяц.
– Понятия не имею, – сказал Болванщик.
– И я тоже, – подхватил Мартовский Заяц.
Тот же приём был виртуозно применён в завершающей серии второго сезона: искусное нагнетание атмосферы неотвратимой смертельной угрозы и убийственный финал потрясли зрителей, несмотря на то, что развязка была известна уже более столетия. Но потом наступил очередной длинный хиатус, и армия фанатов, едва оправившись от потрясения, принялась делать то, что делать с такими фильмами противопоказано: анализировать и искать ответы, пытаясь как-то разрешить вылезающие при анализе противоречия и расшифровать тайные послания (которые никто туда не вкладывал). Напрасно авторы устами Мориарти предупреждали "сыщиков-любителей": "Нет никакого кода, болваны! Всё это - полная бессмыслица. Мы знали, что вы попадётесь. В этом ваша слабость: вы во всём ищете игру ума", - зрители верили Шерлоку Холмсу, а не Мориарти. Авторы же тем временем совершенно по-мориартиевски меняли правила собственной игры прямо на ходу, легко забывая (вместе с героями) то, что делали и говорили в предыдущих сезонах.
Гром грянул после премьеры третьего сезона: авторы снова провалили развязку - на этот раз эпичной рейхенбахской драмы. Однако теперь далеко не все были готовы закрыть на это глаза так же охотно, как после первой серии второго сезона. Во-первых, предложенное авторами "объяснение" было уже не просто неубедительным и полным нестыковок, а явно невозможным; во-вторых, прикрыть этот вопиющий факт оказалось нечем: детективная составляющая из сюжетообразующей линии выродилась в слабые, наспех сделанные вставные эпизоды, а сюжет в основном крутился вокруг таких же неубедительных и противоречивых "отношений". Разочарование было так велико, что многие не смогли с этим смириться и с новой силой принялись строить всё более и более фантастические теории, ожидая "настоящей" развязки в третьей серии (а когда ничего так и не случилось, эти ожидания были перенесены на следующий сезон).
– Если вам нечего делать, – сказала Алиса с досадой, –
придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа.
А так только попусту теряете время!
придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа.
А так только попусту теряете время!
С каждым сезоном сюжет всё больше ударялся в романтические тона и терял остатки логичности, пока наконец не отбросил её окончательно и не впал в откровенный символизм: Восточный ветер, притча о Смерти, инфернальная сестрёнка и прочие мистические атрибуты. Требовать тут какого-то логического разрешения стало уже как-то даже неуместно. Да у авторов его и не было. В качестве компенсации они продолжали нагнетать страсти, быстро достигнув градуса мексиканских мелодрам, а по части абсурдности даже превзойдя их.
Разочарованным фанатам Холмса, потерпевшим провал любых попыток нащупать стальной стержень логики в лихо закрученном сюжете, оставалось только восклицать:
С точки зрения поклонников дедуктивного таланта Холмса, это действительно так: вместо детективной истории им "подсунули" романтическую фантасмагорию, подменив реальные разгадки поэтическими метафорами и утопив историю великого ума в безднах чувствительной мелодрамы. Теперь те же самые шерлокоманы, которые с таким нетерпением ждали новых серий, лишь нервно посмеиваются, когда шоураннеры в очередной раз бросают туманный намёк на новый сезон.
К сожалению любителей детектива, в этом Моффат не уникален - его творческий метод вполне укладывается в рамки современной тенденции. Яркий пример - последняя экранизация "Убийства в Восточном экспрессе" Агаты Кристи (режиссёр Кеннет Брана), отмеченная всё теми же набившими оскомину приёмами: привычная игра в постмодернизм с его бесконечными символами, знаками, отсылками и цитатами, театральный пафос, шекспировские страсти, библейские аллюзии и "христологический" герой. Неумеренное нагнетание превращает действие в аттракцион; вместо неудавшегося психологического напряжения пришлось добавить зрелищности и джеймсбондовского экшена, откровенно притянутого за уши: Пуаро ловко шагает по заснеженной крыше поезда, скачет за подозреваемым по опорам моста и вступает в рукопашные схватки "над бездной". Между тем действие застревает вместе с поездом, а под конец и вовсе сходит с рельсов; для пущего драматизма добавлены ничем не мотивированный удар кинжалом в спину персонажа и смехотворно нелепый выстрел в сыщика (Пуаро: "Снайпер, который не смог убить с трёх шагов? Этот выстрел не был промахом - это была хирургия!" - ахаха, мы оценили).
И в центре всего - обязательный нынче номер программы: навязчивое "очеловечивание" и без того предельно человечного героя, достигаемое его показательными терзаниями и усиленными намёками на некую любовную драму: вздохи и трогательные беседы с фоточкой "прекрасной Катрин", внезапное признание случайному знакомому: "У меня был роман..." Авторы становятся просто одержимы стремлением показать уязвимость героя; но, как заметил один рецензент, великий сыщик должен вызывать восхищение, а не жалость.
В этой мешанине из эксцентричной комедии, костюмной драмы, ретро-мелодрамы и философской притчи с неудачными элементами боевика не хватает одного - собственно детектива. Расследование смято, интрига сумбурна и хаотична, ход мысли сыщика просто отсутствует как таковой. Нам предъявили что угодно, кроме демонстрации "работы маленьких серых клеточек".
Жаль, но, похоже, никто уже не считает, что зритель, идущий на детектив, хочет увидеть в первую очередь именно детектив. Остальное - лишь приятный бонус.
Отсюда.