Страшный конец «Пустой Короны».

[samar65]

The Telegraph
Серена Дэвис
Итак, самому популярному актеру своего поколения в конце концов пришлось надеть «пустую корону».

Среди всей шумихи вокруг сезона 2016 этого исторического цикла – «тетушка» [прозвище BBC] выдает шесть часов эпического и сложного Шекспира – и над ними витает тень одного человека. Так же, как логика пьесы по нарастающей безжалостно приводит нить повествования к рождению образа безраздельного зла в искривленном теле Ричарда III, так же это чувство кульминации было отражено и в кастинге.
Мы все ждали правления Бенедикта Камбербэтча. И он не разочаровал. Симулянт с растрепанными космами, которого он нам предложил во второй части – когда между Ричардом и троном еще было некоторое количество членов семьи - в основном занимался тем, что вонзал кинжалы в спину, делая это с несколько безумным видом и до некоторой степени переигрывая в процессе. Но для Ричарда III Камбербэтч подстригся. Он стал более стильным, более острым и вонзился вам в голову. Произнося монологи в камеру, подобно Франку Андервуду из «Карточного Домика» (Кевин Спейси определенно взял Ричарда за образец для своего Андервуда), этот тиран заставляет вас думать так же, как он, даже если он вам ненавистен.

Один ритм особенно выделялся. Тук-тук-тук – кольцо на пальце Ричарда стучало о шахматную доску, его параноидальный стук вел нас в Тауэр и обращал к убийству его племянников, которое состоялось по его приказу - самые ужасные из всех ужасных смертей во всех пьесах. На приглушенные стоны убиваемых детей были наложены кадры с пластичным лицом актера, которое изменялось от подчеркнутого намерения до вялого оцепенения от собственной испорченности – никогда до этого Камбербэтч не играл злодея лучше. Тук-тук-тук. Это был Ричард, который знал, что никогда не сможет победить, который понимал весь ужас своих грехов, даже не смотря на всю его безжалостность. Когда он в конце умер в грязи, он был самым самоненавистническим из созданий, и так же сильно ненавидимым.

Но любой, кто посмотрел только одну серию Ричарда III [из трех] просто для того, чтобы насладиться Королем Шерлоком, несправедливо обошелся со всем циклом «Пустой Короны». Их необходимо смотреть все – это высочайшее достижение режиссера Доминика Кука, опытного театрального режиссера, но впервые вставшего позади камеры. Кук работал в традициях театра –тетралогия о Войне Роз и ранее была представлена в трех частях (три пьесы о Генрихе Шестом объединены в две серии), самая известная версия – Королевской Шекспировской Компании в 1963, а самая последняя – поставленная Тревором Нанном в театре Роуз Кингстон в 2015. Но Кук понял срочную потребность сделать кинематографическое воплощение этих историй и разогнать эту благоговейную пыль, которая могла бы склонить его к тому, чтобы снять красивые сцены на приятном языке. Действительно, он превзошел сам себя, чтобы сделать свою версию этих четырех пьес еще более безобразной (некрасивой, неприятной), чем сам оригинал.

Большинство смертей в Ричарде III происходят за сценой. Здесь же мы увидели или услышали многие из них. В середине фильма наиболее кровавые последние годы правления Генриха VI были поданы по-настоящему ужасающе, особенно тройная резня и коронация терновым венцом Ричарда Плантагенета, герцога Йоркского (Эдриан Данбар). И к чему все это живописание ужаса, это прибегание к жестокости? Один из ответов, который уже широко обсуждался – это упорное желание привлечь ту же самую аудиторию, которая писается от «Игры Престолов», самого популярного ТВ сериала в мире. Совершенно ясно, что это было одним из замыслов Кука. Но, возможно, режиссер, вместе с этим хотел показать правду. Шекспир (и, конечно, Бен Пауэр, создатель ТВ-адаптации) может и объединил некоторые персонажи, небрежно обошелся с последовательностью событий, и несколько раздул значение определенных личностей, но эти люди и иже с ними действительно ссорились из-за короны вот с такими смертоносными результатами. Принцы умерли в Тауэре. Герцоги погибали на поле боя или в застенках. Это было средневековье. Брутальность была на уровне холокоста, как показывает нам Кук в последних сценах Ричарда III, где мертвая королева Маргарита главенствует на войне, пока трупы сбрасывают в огромные могилы.
Предыдущая версия Ричарда III от Би-Би-Си, показанная в 1983, тоже заканчивалась королевой Маргаритой в окружении мертвых тел, но тогда она хохотала над своим триумфом мести, тогда как здесь королева-воительница в исполнении Софи Оконедо на этой резне, все последствия которой еще впереди, превратилась в ангела отчаяния.
В Маргарите Оконедо получила роль всей своей жизни, и ухватилась за нее, буквально вцепившись ногтями, объединив три фильма, пройдя через них ярким пламенем и оставляя за собой выжженную землю. Из более тонких исполнений Стенли Таунсенд (Уоррик), Хью Бонневиль (Глостер) и Фиби Фокс (Леди Анна) были превосходны. Но необходимо отдельно отметить Данбара, который произносил поэтические строки с лиризмом, ярко, и абсолютно достоверно, и еще Тома Старриджа, который хоть и не говорил так свободно, да еще и с учетом того, что некоторые фразы произносились им приглушенно, тем не менее придал своему Генриху VI сострадание, остроту и настоящую странность, которая часто встречалась в пьесах и добавила утонченности посреди свирепости.

Но не все было хорошо. Отказ от вторичных сюжетных линий и отсутствие какого-либо юмора (хотите верьте, хотите нет, но Ричард III должен был смеяться) означают недостаток нюансов. Но эти три фильма были отмечены превосходной игрой, были интеллектуально неотразимыми и в высшей степени захватывающими. Также они, с их разящим взглядом, фильмы выразительные, фильмы современные, в отличие от тех вежливых пьес-экранизаций, какими были фильмы «Пустой Короны» 2012 года.
То трио пьес завершилось на Генрихе V и на утешительном чувстве патриотизма в отношении нашего маленького острова. Последний цикл закончился с ощущением отчаяния от тщетности одержимости властью и бесчеловечности, которую она привносит. Таким образом, при всей грандиозности замысла в обоих сезонах, первый оставил нас вросшими в свое, частное, второй сезон стремится ко всеобщему.
Перевод отсюда.